Сильная, настойчивая, доброжелательная, отзывчивая, обладающая невероятным магнетизмом… Она рассказывает о себе темпераментно и увлекательно, складывает события своей жизни в захватывающую головоломку.  Портрет искусствоведа Елены Ягодовской, владелицы галереи «Тадзио» хочется писать теплыми, чистыми красками…

Досье
Елена Ягодовская, искусствовед, владелица галереи «Тадзио». Окончила Киевский Государственный художественный институт. Член Международной ассоциации арт-критиков АICА (ЮНЕСКО), директор программы «Cultural Cooperation “ Украинской ассоциации Евро-Атлантического содружества, преподаватель теории и истории сценографии в Национальном Университете театра и кино им.Карпенко- Карого.
В 1997 году создала галерею Тадзио.
Значимые проекты — «Абетка современного украинского искусства» «Чехов и украинская сценография», «Территория Души», «Агада».

— Если бы вы писали о себе  книгу, изложите содержание первого абзаца или страницы?
— Если бы я писала книгу, то писала бы ее не о себе, а о той среде, в которой жила и живу. А называлась бы эта книга «Армия эгоистов». Первый абзац был бы посвящен тому, что мне в жизни очень повезло — я встретила удивительных людей и гениальных учителей. Первым моим учителем был Даниил Лидер, потрясающий театральный художник. С первого раза я не поступила в институт, мне не хватило полбала, и устроилась к нему на работу лаборантом. Поначалу очень переживала, а потом оказалась, что мне просто несказанно повезло, работать с таким человеком просто счастье. Он изменил во мне все — и мышление, и сознание, потому что Даниил Даниилович всегда много рассказывал о своих спектаклях, а чтобы понимать, что он рассказывает, надо было очень долго сидеть в библиотеке и много читать. Это была настоящая школа.

—Вы искусствовед и галерист. Ваш взгляд на отечественный арт-рынок? Как вы думаете, почему украинские художники вначале становятся известными за рубежом, а потом у себя на родине?
— До цивилизованного арт-рынка нам еще далеко-далеко. Начиная с XVIII века, благодаря Петру I отношение к зарубежью у нас раболепное. У Джона Боулта есть описание комичного случая, произошедшего в Харькове во время визита императора Александра, когда он, увидев здание университета, сказал: «Странная  история, очень много окон, направленных на Запад». Сопровождавшие его  среагировали мгновенно и тут же сказали: «Ну, что Вы! Они все фальшивые». С тех пор мы так и смотрим на Запад с «фальшивыми окнами». И только  признание на Западе является для наших людей убедительным свидетельством вероятности успеха  здесь. Это на уровне подкорки.

—Это правда! И очень глупо…
—Абсолютно согласна. Страшная глупость и нелепость, но она архетипична. Побороть ее сложно и нереально. Я не встречала ни одного художника, который бы создал себе имя сначала здесь, а потом уехал за рубеж. Известность современного художника строится на том, был он продан на аукционах Кристи и Сотбис, или нет. И еще, мне кажется, что в нашем отношении к Западу немаловажную роль играет комплекс, есть такое замечательное украинское слово, «меншовартості». Мы извиняемся неизвестно за что, ждем признания от каких-то третьих лиц… Почему?! Если «копнуть» звезд Голливуда, то у каждого десятого украинские корни. Вообще, это тема пассионариев. Когда-то Роман Виктюк сказал: «В Украине до тридцати лет живет такое количество талантливых людей. Куда они потом исчезают?!» Украина напоминает матку, которая рожает очень талантливых людей, а потом раздает их со странной щедростью. К примеру, вся французская культура построена на эмигрантах, приехавших из Италии, Испании, России, причем французы, зная это, спокойно причисляют их к французской культуре. А в Украине, исходя из своего менталитета, мы все делим — вот это наше, а вот это чужое. Это признак не очень высокой культуры нации. Когда мы перестанем делить, а начнем называть всех художников, живущих здесь, своими и считать достоянием нашей страны, тогда мы будем цивилизованными.

—Вы исследовали, какое искусство любят наши люди, а какое европейцы и американцы?
— Конечно. Наши люди, судя по количеству антикварных аукционов, любят антиквариат. Почему? Потому что у их бабушек и дедушек, в свое время, это отобрали. В наших семьях практически не осталось семейных реликвий и ценностей. У нас семьдесят лет уничтоженных традиций и преемственности. Поэтому мы интуитивно хотим восстановить справедливость, вернуть в свою жизнь хорошо выписанные картины, удобные кресла, добротную мебель, роскошную посуду. Думаю, антиквариат еще лет 30 будет в чести. Айвазовский и Шишкин у нас вечны. В Украине современное искусство не в чести. Западные люди и американцы, в том числе, любят и ценят современное искусство.

—Вы постоянно придумываете необычные проекты, тематические выставки…
— Когда тема задана, художникам намного легче в ней реализоваться. В свои проекты мы приглашаем как именитых художников, так и начинающих. Они все с радостью откликаются на наши предложения. Вот, к примеру, выставку «Поцелуйчики» мы проводим 16 лет к ряду. Три года мы проводили проект «Территория души» на разных площадках и в разных форматах. В проекте «Агада» мы показали киевлянам творчество художников, покинувших Украину.

— Каким из своих проектов вы гордитесь?
—Гордиться чем-либо мне не свойственно, просто мне нравится моя работа и все мои проекты. Из самых значимых могу назвать свою первую театральную выставку «Чехов и украинская сценография» и выставку, которую мы делали по приглашению короля Иордании, в иорданском музее современного искусства, когда  мы впервые представили современное украинское искусство. Это был очень успешный проект. Мы показали, что современное украинское искусство может быть интересно в мусульманском мире. Это выставка была сродни диалогу на мега-языке, когда нет разделения на мусульман и христиан, а есть язык, который понятен и близок всем.

— Как вы относитесь к арт-акциям в поддержку различных благотворительных фондов?
— Прекрасно. За эти 16 лет мы помогали и будем помогать всем, кто к нам обращался и обращается. Всегда, когда речь заходит о благотворительности, я вспоминаю историю, произошедшую с Тарасом Григорьевичем Шевченко: когда он шел по Фонтанке и человек у него попросил милостыню, он не дал, а потом за спиной услышал  всплеск воды. Человек бросился в реку и утонул. После этого Шевченко сказал: «Нужно помогать всегда, чтобы не быть последней надеждой человечества». Поэтому всегда, когда просят, мы помогаем.

— Каждый человек в этом мире выполняет определенную миссию. Что уже сделано и что хотите еще успеть сделать?
— Я живу здесь и сейчас, и никогда не зацикливаюсь на том, что уже сделано. Создала галерею, чтобы делать выставки и затратила на это немало сил. Эти стены я сделала не как государственная организация, а просто как персона, как человек, потому что считаю, что каждый искусствовед должен сделать под себя выставочное пространство. А сделать мне хочется еще очень многое. Нужны лишь силы и еще очень хотелось бы иметь другую среду, более доброжелательную. В Украине мне не хватает доброжелательной энергии, поддержки.

—Ваше любимое изречение?
— «Судя по тому, кому господь Бог дает деньги и славу, понятно, как он к этому относится». Меня пугает ситуация, когда молодые художники сразу хотят денег. Я считаю, что галерейный процесс не имеет отношения к финансам. Художник должен понимать, что галерея — это не магазин. Это пространство художественного развития и мышления. Благодаря выставке, художник может взглянуть на себя со стороны. Но мгновенных результатов не будет. Хочешь денег — иди, учись на банкира. Художники, с которыми я работаю много лет, никогда не занимались продажей себя как личности, они занимаются искусством. Им не нужна публичность. Моя галерея выступает в роли буфера между обществом и художественным миром. Я их оберегаю, ценю, сопереживаю и сострадаю, но никогда не жалею. Эта профессия предполагает, что если ты выставил свои работы, ты можешь услышать публично о себе мнение любого. Надо понимать, что твои работы могут нравиться, или не нравиться, и не стоит это воспринимать слишком лично.

— А как же быть с субъективизмом?
— Вы же знаете, что в педагогике, медицине и в искусстве разбираются абсолютно все, и каждый имеет свой субъективный взгляд. Но уровень человека, который с детства сидит в Лувре, и уровень человека, который впервые в тридцать лет сходил в Национальный музей в Киеве – разный. Мы живем в  обществе, в котором историю искусства в школе не преподают. Более того, ее не преподают ни в каком другом вузе, поэтому требовать от публики понимания и участия — просто глупо. А что касается меня, то для того, чтобы иметь свое субъективное мнение, я очень много училась. Основная задача искусствоведа на сегодняшний день — вводить украинское искусство в контекст мирового и искусства вообще. Знаете, это как на таможне собаки натасканы на наркотики, так искусствоведы натасканы на настоящее искусство, поэтому нужно им доверять. Искусствоведы — это проводники в этом безумно интересном и важном для любого человека мире…

Текст: Марина Ситник
Фото: Александр Линкевич