Политика и искусство неразлучны. И сегодня на волне интереса к Украине, спрос на работы украинских художников вспыхнул с новой силой. На ведущих мировых аукционах они неизменно вызывают интерес, а гастроли украинских театров собирают аншлаги. И это дает нам прекрасную возможность по-новому заявить о себе, донести до всего мира наши ценности, наши традиции, наши мечты о мире и лучшей жизни. Воспользуемся ли мы этим шансом? Есть ли в самой творческой среде потребность реализовывать не только личные творческие амбиции, но и социальные заказы? Сегодня мы обсудим эту тему с моими собеседниками.
В «Разговоре на тему» принимают участие:
Анастасия Зверева – креативный редактор Chercher La Femme, модератор дискуссии;
Константин Кожемяка — владелец фамильной типографии Huss, основатель фонда ArtHuss, продюсер;
Павел Гудимов – дизайнер, галерист;
Алексей Сай – художник.
Анастасия Зверева: — Мой первый вопрос, пожалуй, очевиден. Всегда ли искусство является пропагандой и может ли оно реально повлиять на восприятие мировым сообществом Украины?
Павел Гудимов: — Природа искусства противоречит задачам пропаганды, тем не менее оно может быть политически заангажированным и являться инструментом идеологического влияния. Как это было, скажем, в 30-е годы прошлого века. Советский журнал «СССР на стройке» пропагандировал строительство нового общества. Он издавался в достаточно масштабном формате А3 и переводился на 5 иностранных языков. Таким образом, у зарубежного читателя создавалась идеализированная картина жизни в СССР. Таковы были реалии того времени, и искусство следовало им. Но в то же время над иллюстрациями к этому журналу работали такие мастера фотоавангарда, как А. Родченко и Е. Лисицкий. Их снимки удивляют и сегодня современной пластикой фигур, неожиданными ракурсами и композициями. Но принципиальным остается одно – за этим искусством стояла мощная политическая система, стоял коммунистический проект. Всегда были художники, которые удерживались от прямого политического давления или вступали в противостояние. Современное же искусство Украины, к счастью, развивается самостоятельно, независимо и указаний со стороны власти не получает. Если через произведения искусства и проходит политическая линия, то это лишь говорит о вовлеченности по собственной воле художников в социальную сферу общества. Однозначно, искусство Украины может повлиять на мировое сообщество. Но для этого необходимо реформирование на уровне государственной культурной политики.
Константин Кожемяка: — Едва ли декоративное (интерьерное) искусство может служить целям агитации. А если автор избирает позиционирование как социально ответственное, социально направленное искусство, то оно вполне эффективно в деле пропаганды. Тем более, когда манипулятивность СМИ человеческим сознанием достигла своего апогея, люди в поиске альтернативных источников информации, впечатлений, знаний. Искусство вполне может быть таковым. Яркий пример – художественный проект Фонда ArtHuss «Опір матеріалів» – о том как «хохол-гречкосий» трансформировал в воина-героя (http://garriphotoman.pp.ua/opirmat/ ). Сейчас этот проект обратил на себя внимание не только украинских ценителей актуального искусства. Он востребован в мире, и его хотят увидеть в Варшаве, Берлине, Брюсселе. Он во многом определил результативность благотворительного аукциона, собрав вокруг темы протезирования бойцов АТО небезразличных людей. 18.10.14 на торгах мы собрали на эти цели 900000 грн.
Алексей Сай: — Искусство (я не имею в виду именно декоративное) по большей части говорит не с массами. Его язык чуть сложнее языка, которым пользуется пропаганда обычно, но эффект его воздействия может длиться дольше и быть сильнее. Это разговор с подготовленным собеседником всегда, и, главное, разговор содержательный. Если же проводить сравнение с пропагандой, то пропаганда – это выкрики в толпу, а искусство – это разговор один на один.
А.З.: — Всегда ли в таком случае художественная и социальная составляющие одинаково ценны? И по каким критериям тогда стоит оценивать художественные произведения: нравится – не нравится, злободневно – абстрактно, талантливо, но «ни о чем»?
А.С.: — Критерий качества и профессионализма в оценке современного искусства – один из многих. Он может быть, а может и не быть. Ставить себе цель делать все хорошо и профессионально – вредно и бесполезно для художника и даже некоторым образом разменивает искусство. Руководствуясь таким критерием, автор невольно начинает производить стабильный продукт – а значит, перестает производить.
П.Г.: — Вообще, вопросом оценки произведения искусства занимаются эксперты. Они рассматривают вопрос широко, акцентируя внимание не только на само произведение искусства, но и на контексты, в которых оно было создано. Тем не менее каждый человек может произвести свое личное оценивание, но насколько его суждение будет критическим, зависит от различных факторов. А критерии «талантливо – не талантливо» говорят об аматорском подходе зрителя. Но по мере накопления визуального опыта и выработки вкуса эти критерии исчезают сами по себе. Современное же искусство всегда новое, и его оценка часто может не совпадать с его реальной значимостью. Это происходит уже в силу того, что сама природа «нового» воспринимается с некой опаской. Людям свойственно доверять тому, что им хорошо известно, а свежий опыт всегда вызывает подозрения.
К.К.: — Сколь бы ни была ценной социально-философская составляющая проекта, она не должна быть рефлексивной (проекты-однодневки) и уровень художественного исполнения должен соответствовать заявленной планке «качества». Никакая благая цель и социальная направленность проекта не оправдают низкий профессионализм исполнителей.
А.З.: — Почему украинские художники пишут зачастую довольно мрачные работы? И это началось далеко не сегодня. Конечно, можно апеллировать к тому, что вся наша жизнь не самая радостная. Но ведь с задачей простого информирования справляются «новости». Разве задача художника – не пробуждать в зрителях позитивные эмоции, дарить им надежду?
К.К.: — Я не согласен с Вашим выводом, что украинские художники погружены исключительно в «мрачнятину». Хотите море красок? Пожалуйста: Придувалова, Анатолий Криволап, Анна Криволап, Алексей Аполлонов, Владислав Шерешевский, Ахра Аджинджал, Пётр Лебединец, Пётр Бевза и многие-многие другие. И ещё одно некорректное сравнение: «новости нас проинформируют, а художники зарядят позитивом»… Новости – это манипуляции и констатация. А художник – это оголённый нерв общества. Он передаёт атмосферу – эмоциональную, интеллектуальную, социальную и т. д., в которой мы живём сейчас. А вот талантливые художники сродни провидцам. Они заглядывают в будущее и передают его эмоции. И если они правильно предвосхитили это самое будущее, тогда его ждёт признание. Как правило, в таких случаях годы жизни художника и подтверждение правильности его предсказаний не совпадают во времени.
А.С.: — Не знаю даже, как и ответить на такой вопрос. Художник не руководствуется, по-моему, какими-то установками относительно позитивных эмоций. Это скорее прерогатива изготовителей сувениров.
П.Г.: — В самом уже распределении на «мрачное искусство» и «не мрачное» лежит конфликт. Художник создает то, что его волнует, и его художественная реакция на события формируется соответственно происходящему вокруг. А если начать создавать искусство неискренне, то, возможно, нет смысла им заниматься вообще. Что художник пропустил сквозь себя, что его по-настоящему задело, то он и изобразит. Все остальное – ремесленничество. В творческом процессе не может быть изначально заложено установки на обязательное создание позитивных эмоций. Например, Александр Король, днепропетровский художник, создает работы, которые взрослого зрителя устрашают, а ребенка веселят. Или же Игорь Янович, который в своем проекте «Течение» в «Я Галерея» раскрывает свое ощущение времени посредством абстрактной живописи. Искусство не должно успокаивать. Ни Эль Греко, ни Пикассо, ни Достоевский никогда никого не успокаивали. Но надежду они дарят. Созданный в их произведениях хаос, открывает путь к гармонии. Другое дело, что зритель не может её сразу распознать. Такое искусство нельзя называть «мрачным», ведь оно просто признает все возможные и невозможные резкие углы в мире.
А.З.: — Согласна с вами. Тем не менее, признайтесь, что Вы рассуждаете с позиций профессионалов. А я говорю от лица зрителей, посетителей выставок. Не кажется ли Вам, что зачастую такая мрачность – просто конформизм, некая сделка с внешним миром? И не всегда отражает действительное мироощущения автора. Ведь вдохновение черпается не только и не столько из негатива. Разве любовь, радость, счастье не стимулируют рождение искусства?
А.С.: — Стимулирует. Ну так его, искусства, хватает и на такие стимулы, и на другие. Не вижу причины не делать болезненное, мрачное и тревожное искусство. Может ли только радость и веселье обеспечить человеку всю полноту ощущений от жизни? Вряд ли. «Позитивчики» приводят к упрощению мышления людей. Это опасность, именно опасность, и искусство всегда будет по этому поводу бить тревогу.
П.Г.: — Творчество – это всегда индивидуальный, глубоко личный и внутренний процесс. А истоки вдохновения можно черпать из всевозможных явлений и событий. Поэтому рождения искусства может быть спровоцировано самыми неожиданными вещами или моментами. Но это всегда должен быть личный опыт. К примеру, образ боярыни Морозовой у Сурикова родился из отпечатанного в памяти художника впечатления от однажды увиденной вороны, которая билась своим крылом об снег
А.З.: — И напоследок немного юмора Сохраняется ли в современном устройстве мира концепция «художник должен быть голодным»?
К.К.: — Если мы говорим «о голодании» как о ключе к успеху и признанию аудиторией, то я так не считаю. Для успеха художник прежде всего должен быть честным с самим собой, всегда оставаться самим собой и быть в своём творчестве искренним. Часто начинающие коллекционеры задают специалистам один и тот же вопрос: как правильно выбирать картины для своей коллекции? Я не исключение: два года назад я его тоже задал человекам пяти, мнение которых в арт-мире Киева много значит. По-разному они ответили на одну и ту же мысль: выбирайте сердцем. Поэтому, если художник стал ремесленником и механически штампует миленькие пейзажики, но в них нет его души, эмоции, то люди с развитым чувством визуального восприятия , например коллекционеры или галеристы, это ощущают сразу и в свой круг не пустят. О ценах на картины говорить не будем – это вообще отдельный разговор не одного дня и месяца)
П.Г.: — Эта фраза, скорее, метафорическая. И стереотипная. И Рубенс, и Гойя были величайшими художниками, которые занимались живописью и при этом извлекали из своих заказов немалую прибыль. Кстати, этот список можно продолжить. В целом образ художника-маргинала начал формироваться только с конца XIX века. Современный же капиталистический мир способствует развитию такой критической среды, которая влияет на активность внутренней мотивации художников и в то же время готовит для них определенные сложности. Современное дробление культурного процесса на арт-поля, т.е. систему, которая включает арт-дилеров, коллекционеров, кураторов и художников, выдвигает для каждого из них свои условия. Художника либо примет это поле, либо отвергнет. В большей мере от этого факта и будет зависеть его дальнейшее продвижение в арт-среде.
А.С.: — Я бы сказал – художник может быть голодным, если ему это удобно. А если без шуток – то легким этот труд не назовешь.
Больше статей из рубрики «Разговор на тему»: