Великая, абсолютная, божественная Каллас – жрица искусства, в которой  творчество нашло свое абсолютное воплощение. Одна из ярких, неповторимых легенд, величайшая певица и актриса XX века. Мое первое соприкосновение с Каллас началось с завораживающих нот каватины Нормы Винченца Беллини. Покинутая любимым, жрица Норма приносит себя в жертву, сгорая на костре.  Сколько страдания, сколько боли, сколько любви и надежды воспринимала моя душа, касаясь надрывного, вязкого, уводящего тембра Каллас. До сих пор наши современники, желая понять феномен ее уникальности и таланта, снимают о ней фильмы, пишут книги, находя что-то свое в совершенстве ее драматизма. Выходя на сцену, Каллас как будто погружалась в туман своих снов и фантазий.  Это было похоже на волшебство, происходило что-то нереальное, неподвластное смертному. Она была настолько одержима творческим процессом, что даже появилось такое понятие, как эпоха исполнения до и после Каллас.

Могла бы Мария стать великой Каллас, не окружая себя мужчинами, которые лепили из нее свою Галатею? Как любая женщина, Мария мечтала найти свою любовь. На ее жизненном пути было много богатых, известных мужчин, которые хотели быть неотъемной частью ее жизни, используя эгоистичные ноты прикосновения к ее славе в своих целях. Туллио Серафин — выдающийся представитель итальянской школы дирижирования, Джованни Баттиста Менегини – богатый промышленник, унаследовавший от своего отца небольшой кирпичный завод и со временем преобразовавший его в крупное производство. Лукино Висконти – известный итальянский режиссер-постановщик, представитель одной из ветвей аристократического рода Висконти. Аристотель Онассис – греческий судовладелец, миллиардер. Практически все мужчины Каллас были намного старше нее. Тулио Серафин сформировал Марию как музыканта, ставя для нее оперы и составляя протеже для других театров, хотя на начальном этапе семидесятилетний Туллио не был в восторге от молодой Каллас. Баттиста Мегенини, ставший мужем Каллас, слепил из нее ту Каллас, которую мы знаем. Она была дебютанткой, а он – богатым, известным человеком, именно он взял на себя роль импресарио, друга, покровителя, а впоследствии и мужа Марии. Лукино Висконти сделал из нее драматическую актрису, эта была страсть к искусству двух мощных одержимых людей, но страсть была только платоническая, ведь Висконти был гомосексуалистом. Аристотель Онасис дал ей ту страсть, любовь, которую ожидает любая женщина, именно с ним она испытала сексуальное вожделение, но, предав ее, женившись на вдове Кеннеди, он уничтожил Каллас. Любая женщина мечтает о славе, деньгах, покровителе в лице мужа, неистовой любви, перерожденной в страсть, стать иконой стиля своих современников, но, не позвав любви материнства, лишена настоящего предназначения женщины.

В шестидесятые годы прошлого столетия, когда певице еще не исполнилось и сорока лет, ей стало ясно, что она уже не располагает всей полнотой исполнительских средств. Не стало ли это расплатой за проявленную в молодости безудержную расточительность творческих сил? Не было ли безрассудством с ее стороны принимать все поступавшие предложения? Не стали ли одолевавшие ее все чаще и чаще недуги, заставлявшие отменять спектакли, следствием того каторжного труда, на который она себя добровольно обрекла? На эти вопросы имеется жесткий ответ. Есть такие безумные поступки, которые не может позволить себе даже фея.

И тут мы в который раз можем задаться вопросами: что вынуждало Каллас работать с такой самоотдачей? Жажда известности? Погоня за деньгами? Какими тайными мотивами руководствовалась она, чтобы исполнять роли самых известных оперных героинь? Желание перепеть все ведущие партии в музыкальных произведениях таких выдающихся композиторов, как Верди, Вагнер, Пуччини, Визе, Россини, Доницетти, чтобы навсегда наложить на них печать своей гениальной личности? Отвечая на эти вопросы, многие биографы Каллас употребляют термин «булимия». И в самом деле, в той жадности, с которой она набрасывалась на роли, можно было увидеть последствия обжорства, которым она страдала с детства. Однако имеется еще и другая, более глубокая и скрытая причина – пение представлялось Каллас основой существования. В обычной жизни, когда люди общаются, они могут не открываться полностью.

Душа же артиста на сцене  абсолютно обнажена, а, значит, уязвима. Как любое творчество, пение позволяет людям увидеть, из чего ты на самом деле сделан. Когда же то, что ты делал так самоотверженно, наскучивает, ты становишься равнодушным и в конце начинаешь ненавидеть эту жизнь. Именно поэтому многие артисты не выдерживают, им просто становится скучно выступление за выступлением повторять одно и то же. И это в то время, когда тебе хочется наслаждаться жизнью и познавать что-то новое. Бывают, конечно, те, кто отрекаются от мирской суеты, посвящая всего себя искусству. Но Мария  Каллас была рождена прежде всего женщиной и только потом – певицей. Смыслом ее жизни была любовь. Она боролась за нее, как могла. Но это была битва, которую она проиграла.

Автор: Любовь Ступакова