Лгут все — утверждает доктор Хаус. Барон фон Мюнхгаузен на весь мир прославился беззастенчивым враньем, утверждая при этом, что никогда не лжет. Лгут под присягой президенты и свидетели на судебных процессах. Лжецы уже не боятся быть уличенными и это примета нашего общества и нашего времени. Нас приучили быть терпимыми и снисходительными ко лжи, она стала естественной и привычной, ее возводят в рамки искусства, ей обучают.

Лучше вам этого не знать…
Когда мы говорим или думаем: лучше вам этого не знать, мы ведем себя с полной ответственностью. Мы не лжем себе и не лжем другим. Формула «Лучше вам этого не знать» предполагает наше легальное, а не партизанское, требующее лжи, право на секреты и тайны. В конечном итоге — на отсутствие чужого контроля над своей жизнью.
«Я знаю, мама, ты в этом деле большой специалист, но позволь мне не обсуждать с тобой подробности своей сексуальной жизни, мне это как-то неловко» — такое я услышала от родной дочери. И, представьте себе, была вполне удовлетворена ее честностью. Надо будет — расскажет, конечно. Если посчитает нужным. Не так дешево я себя ценю, чтобы предлагать свои советы «в нагрузку» к своей материнской любви и заботе…
Вопрос « надо ли лгать?» в наше время стоит скорее в рациональной, чем в этической плоскости. Стоит ли овчинка выделки? Ведь для большинства из нас необходимость лгать предполагает определенное напряжение. Соврать на собеседовании — ради чего? Чтобы получить «не свою» должность? От вас ведь будут ожидать и требовать работу, которую вы просто не в состоянии выполнить. Чтобы завлечь мужчину, которому вы, по большому счету, не подходите? Расстанетесь все равно, да еще, возможно, с моральными и эмоциональными потерями.
Пол  Экман, крупнейший специалист по вопросам распознавания лжи, прототип сериального доктора Лайтмена, признает право человека на ложь и отнюдь не считает, что всякий обман должен быть разоблачен. Он констатирует: «Ложь настолько естественна, что ее без обиняков можно отнести почти ко всем сферам человеческой деятельности». Кто-то содрогнется от такого утверждения, ибо считает ложь достойной всяческого осуждения, а кто-то согласится с этим, несмотря на упреки со стоны моралистов.
По закону мы имеем право молчать, если правда вредна для нас или наших близких. Право же сказать другим: «Лучше вам этого не знать обо мне», право иметь тайны и секреты тоже нужно бы записать в Конституцию.

Маска для свиданий или обман?
Вы специально для него делали дорогой макияж, показывали себя с лучшей стороны и скрывали свои болячки. Вы создавали миф, иллюзию о себе, и он в этот миф влюбился. А потом он разочаровался. Вы сами создали это разочарование своей ложью. Ведь он влюбился не в вас, потому что себя вы ему не показали.
Хуже всего, когда начинаешь врать себе. И даже не замечаешь своей лживости. Тогда чувства становятся лживыми, а то и исчезают совсем. В душе у вас бушует гнев или обида, а вы стараетесь «не обращать внимания». Вы улыбаетесь, говорите себе: «Все хорошо. Я — счастлива». Но где-то глубоко вы чувствуете этот страшный обман себя. Фальшивые лекарства тоже иногда помогают. Ложь — фальшивое лекарство. Вместо доверия она предлагает игры.

Вопрос «надо ли лгать?» в наше время стоит скорее в рациональной, чем в этической плоскости. Стоит ли овчинка выделки?

Но полное доверие декларируют только мошенники и глупцы. Остальные понимают, как это бывает сложно — доверять. Мы сомневаемся в Боге, сомневаемся в себе, а уж другой человек и подавно — тайна за семью печатями.
Не слушайте советов, которые учат обманывать. Ни к чему хорошему они не приведут. Разочарование и разоблачение неизбежно. Посмотрите, кто дает вам совет лгать? Зачастую те, у кого семейная жизнь не сложилась, или не складывается. Что они могут посоветовать вам, если у самих не получается? А если и получается — так ведь это у каждого по-своему…Не надо слишком доверчиво слушать готовые советы, единственное, что они могут передать — это собственный опыт, но его , как платье с чужого плеча, нелегко подогнать по своей фигуре… Слушая чужие советы, легко запутаться в хитросплетениях лжи и почувствовать себя еще несчастнее.

Святая ложь
Положение, что ни в каких человеческих отношениях не должно быть лжи, слишком примитивно. Обман имеет право на существование. Ведь и правдой, бывает, пользуются, как дубиной, причиняя жестокую боль. Ложь тоже может быть жестокой, но иногда — человеколюбивой, безвредной, гуманной.
Есть бесспорные примеры лжецов-альтруистов: священник, скрывающий исповедь преступника, спасатели, не сказавшие раненому мальчику, что его родители погибли. В этих случаях лжец не извлекает для себя никакой выгоды. А если лжец не видит в своем обмане никакой выгоды для себя, он, скорее всего, не будет испытывать и угрызений совести.
Вот это, пожалуй, главный критерий бескорыстности лжи. Ведь если вам известно об измене мужа подруги, то это не святая ложь — вы действуете в своих интересах тоже. Ведь рассказать подруге то, что известно уже всем — значит рискнуть и вашими с ней отношениями, да и сам процесс погружения в чье-то горе совсем неприятен.
Но зачастую лжецы могут не осознавать или же не признавать, что обман, который на первый взгляд представляется ложью во спасение, выгоден им самим. Например, босс не любит лично вести неприятные разговоры об увольнениях или говорить другую жестокую правду. Порой не так-то просто заявить кому-нибудь прямо в лицо: «да не выйдет из тебя никакого директора».
Не лучше ли в таком случае пощадить его чувства? А заодно и свои? Ведь на самом деле правду сложно говорить в лицо, потому что можно натолкнуться на протест, ответное неуважение. А это уже риск для самолюбия. В этом случае ложь щадит обоих, но не дает информации, необходимой для того, чтобы человек мог улучшить свои деловые качества или же переориентироваться на другую работу. Точно так же можно согласиться и с тем мнением, что врач, дающий плацебо, тоже извлекает выгоду из лжи. Он избавляется от возможного разочарования и гнева пациента.
Мода на ложь распространяется сверху вниз и вот уже умение подчиненного убедительно лгать, оправдывая просчеты руководства, ценится последним больше, чем умение хорошо работать. Именно поэтому ложь щедро оплачивается — деньгами, должностями, аплодисментами.
Представьте себе мир, в котором бы все люди резали правду-матку. При встрече одна приятельница говорила бы другой: «Сегодня ты очень плохо выглядишь», поступающий на работу человек заявлял бы о своей нелюбви к дисциплине, врач советовал пациенту не тратиться на лекарства, потому что у него неизлечимая смертельная болезнь, следователь раскрывал бы свои версии подозреваемому, а дипломат делился бы с иностранными коллегами всеми планами своего правительства. Вряд ли такой мир мог бы вообще существовать в привычном понимании. С детства мы опутаны множеством условностей, сопровождающих наше общение с другими людьми.

Дети и обман
Мы обманываем и предполагаем, что могут обмануть нас. А как иначе прикажете понимать родительское требование к детям говорить правду? Ведь настоящее доверие между людьми формируется постепенно, и это уникальная ценность. Требовать доверия невозможно, значит — чего мы хотим от ребенка? Того, чего у него к нам на самом деле нет, а нужно делать вид, что есть. Фактически мы требуем вранья…
Любовь по приказу, требование получать удовольствие от скучных занятий, слова о самостоятельности и одновременно жесткий контроль каждого шага — вот лишь немногие привычные примеры семейного обмана.
Завоевывать доверие методами принуждения — все равно что добиваться любви запугиванием. Но мы это делаем! Вытряхивая из ребенка душу требованием правдивости, мы совершаем психологическое насилие. Ложь может быть защитой от этого насилия: такой жестокой, неожиданной, пугающей… Игры юного воображения не всегда вызывают восхищение. Реакция взрослых на ложь-фантазирование обычно очень тревожная: а все ли в порядке с ребенком, если обман начинает входить в привычку?
Конечно, ложь — это сигнал. Приученный не быть самим собой, стесняться своих чувств, не обращать внимания на свои потребности ребенок врет часто.
Отсутствие доверия в семье может расцениваться как предательство, но на поверку все оказывается не так уж драматично: просто не хотелось огорчать, лень что-то делать, не хочется отчитываться, чтобы не услышать ущемляющий самооценку комментарий. Наши дети боятся подозрений, боятся быть непонятыми.
Не нужно бояться детской скрытности! Этот взрослый страх что-то недоконтролировать разрушает наше с детьми взаимное уважение и личностную автономию. Уже поэтому требование говорить всегда только правду и невыполнимо, и жестоко, и глупо, и смешно. Можно предоставить возможность обманывать нас весело: «Ой, врешь! Все ты врешь», — и посмеяться вместе.

Авторская рубрика
психолога
Алевтины Шевченко

Chercher la femme №7 (34)’10